Чтобы зарегистрировать нейтрино и определить энергию этих частиц (чтобы отличить наши «местные» солнечные нейтрино от их высокоэнергетических собратьев, которые прилетели из глубокого космоса), требуются чрезвычайно чувствительные инструменты и огромные объемы взаимодействующего с нейтрино вещества. Например, льда, как в недавно построенном на Антарктической станции Амундсен–Скотт нейтринном телескопе IceCube («Ледовый куб»). А в ближайшие годы в глубинах Средиземного моря будет сооружен инструмент с говорящим названием KM3Net (KM3 Neutrino Telescope, «нейтринный телескоп объемом в кубический километр»), начиненный тысячами чувствительных датчиков.

KM3Net строится не совсем с нуля. В настоящее время Средиземное море предоставляет свои глубины для проекта нейтринной астрономии ANTARES (Astronomy with a Neutrino Telescope and Abyss environmental RESearch project) у берегов Тулона. Наряду с еще одним проектом NEMO (NEutrino Mediterranean Observatory), который фактически стал прототипом кубокилометрового телескопа, ANTARES войдет в гораздо более масштабный международный проект KM3Net.

«KM3NeT – самый современный проект нейтринной астрономии, – говорит научный сотрудник НИИ Ядерной физики им. Д.В. Скобельцына МГУ Евгений Широков. – В разработке этого проекта принимают участие 40 институтов десяти европейских стран, и ожидается, что он вступит в строй в 2016–2017 годах, после чего начнет регистрировать астрофизические нейтрино от далеких звезд, галактических ядер, сверхновых.

Средиземноморский нейтринный телескоп представляет собой вертикальное сооружение. В него входит набор из 320 тросов длиной 900 м, которые будут зафиксированы на дне при помощи якорей. Для поддержания тросов в вертикальном положении их оснастят поплавками. Поперек тросов будут закреплены шестиметровые рамы с цифровыми оптическими модулями на концах. Планируется расположить 20 таких этажей из рам, разделенных расстоянием в 40 м. Нижний этаж будет находиться в ста метрах от дна моря. Толща воды сверху не менее 2 км защитит телескоп от солнечного света».

Но зачем нужен средиземноморский телескоп, если на Южном полюсе уже есть подобный инструмент? Дело в том, что все нейтринные детекторы подобного типа, будь то подземные или подводные, «смотрят» не вверх, а вниз – сквозь толщу планеты, которая выполняет роль «светофильтра», задерживающего все частицы, кроме нейтрино. Поэтому, как объясняет Евгений Широков, глядя на Южном полюсе вниз, видите нейтрино, приходящие из северной полусферы: «Антарктический инструмент IceCube видит только половину небесной сферы.

Чтобы видеть вторую половину, которая включает большую часть Галактического диска, в том числе и центр нашей Галактики, нужен телескоп, расположенный в Северном полушарии планеты. Поэтому KM3NeT будет “дополнением” IceCube. С помощью этих двух телескопов можно создать глобальную нейтринную обсерваторию, которая будет регистрировать нейтринные события, в какой бы части небесной сферы они ни происходили. Впрочем, этот проект станет возможным лишь в 2018–2019 годах, а сначала необходимо создать кубокилометровый телескоп в Северном полушарии».

В НИИЯФ МГУ разрабатывали прототипы фотоумножителей для нейтринного телескопа NEMO, который был проектом Национального института ядерной физики Италии (Istituto Nazionale di Fisica Nucleare, INFN). Оптические модули, в конструкцию которых входят фотоумножители, теперь будут работать в составе детекторной конструкции KM3NeT. Таких модулей в KM3NeT будет более 5000, примерно такое же количество оптических модулей насчитывает крупнейшая на сегодняшний день нейтринная обсерватория – антарктическая IceCube. А в ANTARES, который станет составной частью KM3NeT, – всего 500 штук, так что масштаб увеличится в 10–12 раз.

Цифровые оптические модули, создаваемые для проекта KM3Net, имеют чрезвычайно высокую чувствительность. Именно поэтому нейтринные обсерватории располагаются на больших глубинах подо льдом, под землей или под водой, которые надежно экранируют детекторы от побочной засветки. «Но дело в том, что в морской воде даже на большой глубине – 3–3,5 км – живет множество существ, которые освещают свой путь в темноте, – объясняет Евгений Широков.

– Попросту говоря, они светятся, и их свечение имеет значительно большую интенсивность, чем черенковское излучение, так что эта биолюминесценция создает засветку детекторов, существенно мешая работе телескопа. Поэтому в задачу нашей группы входило создание программы, которая могла бы отсеивать посторонний сигнал биологического происхождения из данных, которые мы получаем от телескопа. Этим занимался мой коллега Владимир Куликовский, который отрабатывал метод на детекторах телескопа ANTARES».

Ученые сейчас начинают заниматься интересным, но малоизученным направлением – нейтринной гидроакустикой, пишет Popmech.ru.  Идея заключается в том, чтобы регистрировать нейтрино не с помощью света, а с помощью акустического сигнала, который возникает при взаимодействии нейтрино с веществом в воде. Этот метод может дать большие преимущества, потому что акустический сигнал распространяется очень далеко по сравнению с черенковским излучением, на основе которого работают сейчас все нейтринные детекторы.