История

COCA-COLA НАСТОЯЩАЯ ЛЕГЕНДА С 1886 ГОДА

 В порту саванна он встречал корабли с гру­зом специй, чтобы найти идеальные натуральные ингредиенты. Он выбирал только лучшие специи со всего мира, чтобы создать свою уникальную формулу. в результате появился неповторимый освежающий напиток с восхитительным вкусом. Для всех времен и народов…

Практически каждый человек в наши дни, будь то школьник или ученый, домохозяйка или политик, на вопрос, что такое Coca—Cola, без труда даст точный и правильный ответ.

А история напитка Coca—Cola началась почти 123 года назад в американском городе Атланта (штат Джорджия) с просто­го рецепта, состав ленного владель­цем не большой фармацевтической фирмы Джоном Пембертоном. На заднем дворе своего дома Пембертон сварил тонизирующий сироп из натуральных ингредиентов и своим открытием поделился с бух­галтером и компаньоном Фрэнком Робинсоном, который по советовал отнести гу стой и сладкий сироп в самую крупную аптеку города «Дже­кобс». В тот же день по пять центов за стакан были проданы первые порции сиропа. Вскоре продавцы аптеки стали смешивать сироп с га­зированной водой. На протяжении первого года существования полу­чившийся напиток покупали не более 10 стаканов в день.

Кстати, на звание для напитка, получившегося в результате смешивания сиропа с содовой водой, равно как и стилизованное руко­писное написание «Coca—Cola», придумал все тот же Фрэнк Робинсон.

После смерти Пембертона дальновидный биз­несмен Аза Кендлер, предугадавший успешное будущее напитка, вложил свои сбе­режения в приобретение рецепта Coca—Cola. И тем самым он не толь­ко получил исключительные права на напиток, но и в 1892 году сумел создать TheCoca—ColaCompany. Спустя всего год был зарегистриро­ван и товарный знак Coca—Cola. Позже эта кампания будет учить всех во во всем мире тому, как правильно делать электронные презентации своей продукции и идей.

В то далекое время, так же как и в наши дни, многочисленные недобросовестные конкуренты пытались любыми способами повторить уникальный вкус и успех напитка Coca—Cola. Везде стали появляться напитки-подделки, не имеющие ни­чего общего с на стоящей Coca—Cola, но для введения в заблуждение поку­пателей обязательно содержащие в своем названии слово «Кола». Одним из первых нововведений TheCoca—ColaCompany для защиты от подделок стало создание в 1915 году уникальной в своем роде и легко узнаваемой на ощупь даже в темноте контурной бутылки Coca—Cola. A идею подала мода тех лет! В то время женщины носили юбки-годэ с перехватом ниже талии. Именно эти пропорции были выбраны за основу для формы оригинальной бутылки.

Кстати, самая первая бутылка Coca—Cola была прямоугольной и бесцветной. В 1894 году владелец одного небольшого магазинчика в штате Миссиси­пи, размышляя над тем, как надежнее пере везти на дальнюю плантацию газировку, продававшуюся тогда исключительно в розлив, догадался приоб­рести необходимое оборудование и стал разливать напиток в бутылки. Но по-настоящему система роз­лива напитка в бутылки развернулась пятью годами позже, когда два предпринимателя из Чаттануги (штат Теннесси) Томас и Уайтхед получили от Азы Кендлера эксклюзивное право на розлив и продажу напитка в бутылках практически на всей территории Соединенных штатов Америки!

Кендлер не видел большой вы годы в том, чтобы продавать напиток в бутылках, и уступил это право за символическую плату — всего за один доллар! Забегая вперед, отметим, что уже в 1928 году объ­ем продаж Coca—Cola в бутылках превысил объем продаж в розлив.

Первый завод по розливу Coca—Cola в бутылки был по строен в 1899 году. С этого момента и на­чалась история всемирно известной системы боттлинга Coca—Cola — производства и сбыта напитков через партнеров.

В 1928 году со стоялось еще одно знамена­тельное событие в истории Coca—Cola. Летом того года американские спортсмены привезли с собой на Олимпийские игры в Амстердам 1000 ящиков напитка. С тех пор компания Coca—Cola — постоянный спонсор Олимпийских игр и партнер ‘ международного олимпийского движения. А 1 августа 2005 года в Пекине компания Coca—Cola и Международный олимпийский комитет подписали новый долгосрочный договор о продлении спонсорской поддержки олим­пийского движения до 2020 года!

На сегодняшний день существует около 200 видов напитков, которые производятся с товарным знаком TheCoca—ColaCompany. За более чем 120-летнюю историю напитка его название стало самым узнаваемым на планете словом после «О’кей». А в 1985-м Coca—Cola даже вышла за пределы земли. Астронавты NASA на борту космического корабля пили её из банок, специально раз­работанных для условий невесомости.

В Беларуси «та самая настоящая Coca—Cola» по оригинальному рецепту производится единственным в республике предприятием — «Кока-Кола Бевриджиз Белоруссия», которое (наряду с заводами 27 стран мира) входит в группу компаний Coca—ColaHellenic (Греция). ИП «Кока-Кола Бевриджиз Белоруссия» начало свою де­ятельность в Беларуси в январе 1994 года  и на сегодняшний день является одним из крупнейших отечественных предприятий, созданных с привлечением иностранных

В 1997 году в поселке Колядичи под Минс­ком были запуще­ны современные производственные мощности по выпуску безалкогольных на­питков. Пред приятие имеет филиалы в Барановичах, Бобруй­ске, Бресте, Витеб­ске, Гомеле, Гродно, Могилеве.

Несмотря на свое сложное на­звание, «Кока-Кола Бевриджиз Белорус­сия» — истинно бе­лорусское предпри­ятие, выпускающее свою продукцию на белорусской земле, здесь работают только белорусские граж­дане. В переводе с английского слово «бевриджиз» в названии предприятия означает не что иное, как «безалкогольные напитки».

Сегодня ИП «Кока-Кола Бев риджиз Белоруссия» производит 15 видов газированных напитков под товарными знаками: Coca—Cola, Sprite, Fanta, Schweppes, Фруктайм, 3 вида чистой питьевой воды BonAqua, a также BonAqua со вкусом ли­мона, персика, малины, импортирует 4 вида холодного чая Nestea, 14 видов со­ков и нектаров под товарными знаками Добрый, RICH, энергетический напиток Burn.

Интересен и тот факт, что по качеству продукции белорусское предприятие стабильно входит в первую десятку среди предприятий 180 стран мира, выпускающих безалкогольные напитки и воды с товарными знакам Coca—ColaCompany.

«Кока-Кола Бевриджиз Белорус­сия» имеет сертификаты соответствия систем менеджмента требованиям национальных и международных стан­дартов: СТБ ИСО 9001; ISO 14001; СТБ 1470 (НАССР); СТБ ИСО 22000; СТБ 18001 (OHSAS).

Подтверждением высокого качес­тва отечественной Соca—Cola и других напитков предприятия ежегодно ста­новятся высокие награды престижных профессиональных конкурсов, таких как «Лучшая продукция года», «Про­дукт года», «Бренд года».

 

Из истории фарфора

Фарфор издавна славится своими высокими изобразительными возможностями. Он позволяет художнику через форму, фактуру, цвет выразить свое отношение к миру, воплотить свое представление о красоте.

Фарфор, как известно, придумали китайцы и многие сотни лет стойко хранили секрет производства этого удивительного материа­ла — белого, полупрозрачного, звенящего. Впервые фарфор стали изготовлять в Китае в I тысячелетии нашей эры. Ки­тайские мастера достигли в этом высокого совершенства. Отдельные образцы этих из­делий попали в Европу в конце XIII века, однако способ изго­товления фарфора в течение многих веков оставался для европейцев «китайским секретом», что придавало фарфору таинственность и повышало его ценность.

Европейские алхимики с таким же рвением стремились найти способы изготовления фарфора, как и золота. Первому разгадать китайский секрет удалось в 1709 г. немецкому учёному – алхимику Иоганну Бетгеру. В 1710 году в Германии в городе Мейсене он основал первый в Европе фарфоровый завод, а в 1717 году в Вене начал работать второй в Европе завод.

Так появился саксонский фарфор, рецепт ко­торого немедленно стал государственной тайной. Как в Китае, так и на западе производство фарфора сохранялось в тайне, разглашение которой каралось как государственное преступление. Мастера фар­фора давали клятву, что даже под страхом смерти никому ее не выдадут.

В Россию фарфор попал из Китая еще до начала его произ­водства в Европе. В России бы­товало два названия – «фарфор» и «порцелин». Второе и сейчас существует почти во всех европей­ских языках.

Попытки организовать произ­водство фарфора (порцелина) в России начались еще при Петре I. Однако намерения наладить его в России руками иностранцев окончились неудачей. Приобрести драгоценный секрет изготовления фарфора ни в Европе, ни в Китае также не удалось.

Открыл секрет производства  фарфора современник и друг М.В.Ломоносова за­мечательный русский ученый Д.И.Виноградов.

Он родился через 11 лет после открытия секрета фарфора, в старинном городе Суздале. Отец, прото­поп Иван Виноградов, слыл известным и уважаемым в городе человеком. Он мечтал о том, чтобы Митя тоже стал священником. Мальчик хорошо учился в школе, пото­му вскоре отец задумал отвез­ти его в Москву, в знаменитую славяно-греко-латинскую академию.

За один год способный ученик проходил несколько классов, а еще он привязался к самому великовозрастному ученику академии — Михаиле Ломоносову. В 1736 г. спо­собные студенты Дмитрий Виноградов и Михаил Ломоносов по императорско­му указу и представлению Петербургской академии наук были посланы в «немецкие земли для изучения между прочими науками и художествами особливо и главнейшие химии и металлургии к сему тому, что касается до горного дела или рукописного искусст­ва». Обучались друзья в Саксонии в Марбургском университете, где находились тогда «славнейшие во всем немецком государстве плавильные заводы» и работали искуснейшие учителя и мастера этого дела. Позднее Виноградов писал, что в Китае и Саксонии дело порцелина содержат весьма тайно.

Дмитрий Иванович Виноградов пробыл за гра­ницей до 1744 г., и, получив звание бергмейстера, вернулся в Россию. Там он сразу попал на только что основанную Невскую порцелиновую мануфак­туру, где около 10 лет был Управителем и работал над поисками со­става фарфоровой массы, глазури, красок.

Фарфоровый завод находился в восьми верстах от Петербурга. Бревенчатый од­ноэтажный дом, в одной полови­не — жилье для управителя, в дру­гой — мастерс­кие. А обжиг в печи проводили в пос­троенном рядом амбаре. Труди­лись здесь почти тридцать рабочих да несколько жи­вописцев, распи­сывающих фарфор. заведовал мануфактурой барон Черкасов — кабинет-секретарь и важная персона. Молодому управляющему Дмитрию Виноградо­ву предстояло на основе физических и химических знаний о порцелине разработать состав фарфоро­вой массы и технологические приемы и способы изготовления настоящего фарфора; составить ре­цепты глазури и керамических красок разных цветов для живописи по фарфору. Какая глина нужна? Какие добавки? Как обжигать и при какой температуре? Мастер опробовал множество рецептов. Одних глин перебрал с добрый десяток: и подмосковные, и новгородские, и сибирские, и уральские.

Кроме того, Виноградов отрабатывал техноло­гические приемы и инструкции по промывке глин на месторождениях, испытывал различные сорта топлива для обжига фарфора, проектировал и стро­ил печи, горны. Можно сказать, что весь процесс производства фарфора ему пришлось разрабаты­вать самому, да еще и готовить себе помощников и преемников. А между тем 30 января 1746 г. он уже начал испытания первого, экспериментального со­става фарфоровой массы.

Вскоре Виноградов изобрел свой рецепт гла­зури, потом взялся за состав ярких и огнеупорных красок. В журнале записано около 40 веществ для получения различных негорючих красок: золотой и золотистой, пурпуровой и светло-красной, голубой и «самой черной». Свои ре цепты мастер старался зашифровать, применяя итальянские, латинские, древнееврейские и немецкие слова, пользуясь сокращениями. Дело в том, что Черкасов требовал засекречивать работу насколько это возможно.

Так в тяжелых трудах прошло почти пять лет. И вот наконец получен русский фарфор! Ничем не хуже китайского и саксонского. С 1747 г. Дмитрий Иванович приступил к изготовлению пробных из­делий из своих опытных масс, как можно судить о том по отдельным экспонатам, имеющимся в музеях и носящим марку и дату изготовления. А в 1752 г. первый этап работ по созданию русского фарфора и организации технологического процесса произ­водства завершился.

Успехи Виноградова были столь заметны, что 19 марта 1753 г. в «Санкт-Петербургских ведо­мостях» появилось объявление о приеме заказов от частных лиц на фарфоровые «пакетовые таба­керки».

В первые годы на Невской порцелиновой ману­фактуре делали мелкие вещи, в основном табакерки для императрицы Елизаветы Петровны, которые она в свою очередь дарила приближенным и отправля­ла в качестве дипломатических подарков. С 1756 г., когда Виноградову удалось построить большой горн, стали изготавливать более крупные предме­ты. К этому времени относится и создание первого сервиза «Собственный», принадлежавшего лично императрице, появление в продаже фарфоровых «кукол» — фигурок людей и животных. В те времена фарфоровую посуду держали в доме для престижа, хранили в специальных кладовых наряду с другими драгоценными вещами, и лишь спустя десятилетия фарфором начали сервировать столы.

Силы и здоровье покидали Виноградова. Уже в 32 года он выглядел седым стариком, так согнули его непосильный труд и болезни. Самым важным для себя он считал завершение книги. Гусиным пером в большой тетради он записывал все, что узнал о фарфоре. Труд свой Виноградов назвал «обстоя­тельное описание чистого порцелина». А ниже добавил: «Точное наставление порцелинового дела».

Эта книга стала первой в мире научной работой о свойствах фарфора, «о каменьях и землях», из которых «чистый порцелин» приготавливается, о «красках и малевании», об устройстве обжи­гательных печей и горнов.

Он закончил книгу и теперь был спокоен за рус­ский фарфор. Дело не остановится.

Летом 1758 г. он совсем занедужил, слег. Му­чил его сильный жар, не хватало воздуха, болело в груди. Приехал из Петербурга лекарь, осмотрел, но определить болезнь не смог. А утром Дмитрия Ивановича не стало. Похоронили его на деревен­ском кладбище близ порцелиновой мануфактуры, которой он отдал все свои силы, свой талант и свою жизнь.

Императорский фарфоровый завод достиг больших успехов как по качеству фарфора, так и по разнообразию изделий из него. Мастера завода изготовляли не только великолепные сервизы, предназначен­ные для царской семьи и вельмож, всевозможные предметы для интерьера — туалетные коробочки, подсвечники, часы, шах­маты, табакерки, но и замечательные произве­дения мелкой пластики.

Художники-фарфористы создавали реалистические образы своих современников в скульптуре — ремес­ленников, крестьян, торговцев.

Сейчас на месте порцелиновой мануфактуры с ее темными амбарами и бараками стоят корпуса прославленного Ломоносовского фарфорового завода (с 1925 года — Ленинградский фарфоровый завод им. В.М.Ломоносова). На мраморной доске надпись: «здесь жил и работал создатель русского фарфора, основатель фарфорового производства в России Дмитрий Виноградов. 1720- 1758».

Дело Виноградова нашло в России своих про­должателей. К концу XVIII века в России насчитыва­лось уже несколько частных фарфоровых фабрик, а в начале XIX века их было уже более тридцати.

Наиболее известными, лидирующими частны­ми заводами был завод, основанный английским купцом Францем Гарднером в 1766 году в селе Вербилки Московской губернии (ныне Дмитровский фарфоровый завод), а также завод Кузнецовых, основанный в 1832 году в Дулеве (ныне Дулевский фарфоровый завод). Эти предприятия создали свои яркие, самобытные школы, имеющие свой стиль, манеру, почерк. Они обладают высокой культурой и богатейшими традициями в области формообразо­вания и росписи изделий.

С самого начала своей деятельности по сегод­няшнее время они изготавливали из фарфора не только посуду, пред­меты быта и интерьера, но и произ­ведения мелкой пластики. Под этим названием обозначают обычно скульптурные изображения неболь­ших размеров, предназначенные в основном для жилых помещений. Иначе ее называют декоративной скульптурой малых форм, малой скульптурой. Это фарфоровые фигурки, изображающие людей, бытовые сценки, животных, птиц.

Мелкая пластика интересна тем, что она развивается в двух направлениях. Подобно «боль­шой» скульптуре каждое про­изведение здесь уникально. В то же время, как произведения декоративно-прикладного искус­ства они тиражируются в большом количестве. Декоративная скуль­птура малых форм является не только самостоятельным произве­дением искусства, в жилище она становится элементом интерьера. Она обязательно требует близкого восприятия, ее можно перестав­лять, брать в руки, рассматривать, поворачивая во все стороны. Фигурка должна выдерживать все меняющиеся условия ее восприятия, должна сохранять свою выразитель­ность. Распространенность мелкой пластики делает ее особенно чувствительной к изменению вкусов, эстетических воззрений широкой публики. В ней находят своеобразное преломление интересы и взгляды не только отдельных слоев общества, но в отдельные периоды — всего народа в целом.

«Фарфорвым народцем» любила называть московский скульптор-фарфорист Аста Давыдовна Бржезицкая те свои создания, которым отдала свой незаурядный талант. Произведения Бржезицкой образуют яркий и самобытный мир с особым ду­ховным потенциалом, с собственной атмосферой изысканного и блестящего театрализованного представления.

Певучие ясные линии, светоносная белизна фарфора, порхание мазков нежнейших красок и аккорды кобальтовых золотых вкраплений — таково искусство праздничное, элегантное, остроумное и одновременно — трогательно незащищенное в своей эмоциональной чистоте, в доверительной обращен­ности к зрителю.

С детства, в своем доме, позже — в мастерской скульптора-портретиста И.А.Менделевича были приобретены навыки в лепке. Любовь же к театру вызывала желание строить свои мизансцены, под­чинять персонажи своей фантазии, выразить свою идею через анту­раж, детали-приспособления, как говорят в театре. Так был сделан выбор — скульптура малых форм. Способности художника нашли свое полное выражение в возмож­ностях этого вида искусства. Ори­гинальной выдумкой, феерической изобразительностью, острыми сюжетными ходами наполнены разноплановые композиции про­изведений Бржезицкой.

Аста Давыдовна окончила Московский художественный ин­ститут (ныне — им. В.И.Сурикова) в 1944 году. Студенческую прак­тику она проходила на Дулевском фарфоровом заводе. здесь нача­лась для нее «жизнь в фарфоре», началась без всяких сомнений в правильности выбранного пути. С 1945 года Аста Давыдовна Брже­зицкая — штатный художник этого завода, а в 1946 году принята в Союз художников СССР. Она постоянный участник всесоюз­ных, московских и зарубежных выставок.

Банкеты от мастера

Леонардо да Винчи, великий ученый, ху­дожник, мыслитель, гений, сверхчеловек, живший в XV веке, кроме всего прочего, сла­вился в Милане и как высококлассный орга­низатор празднеств, который любое блюдо превращал в шедевр и не давал искушенным гостям предаваться унынию.

Леонардо родился в Италии, недалеко от Флоренции, в таком месте, о котором говорят, что Господь создавал его по образу и подобию рая. Можно утверждать, что в детстве незакон­норожденный сын нотариуса и крестьянки если и не катался как сыр в масле, то жизнь вел без­бедную. К рожденным вне брака в ту пору отно­шение было снисходительное, поэтому мальчи­ка происхождением не попрекали и маме ворота дегтем не мазали, а научили парнишку читать, писать, складывать и вычитать, музицировать и петь. К тому же при рождении его одарили такой внутренней свободой и таким пытливым умом, что потомки до сих пор никак не возьмут в толк, как все это можно было изобрести, напи­сать, навеять и создать одному человеку, если другому только «Джоконды» хватило бы за глаза для получения звания «гений» навечно.

Потом были мастерская, где он заткнул за пояс своего учителя, так написав фрагмент картины «Крещение Христа», что тот забросил кисть и поклялся больше никогда не прикасать­ся к ней, и работа в таверне «Три улитки». Там он, часто сидевший без денег, сначала работал подавальщиком вместе с Сандро Боттичелли.

«Трем улиткам» крупно повезло — не в каж­дой таверне будущие мастера эпохи Возрожде­ния вытирали заляпанные жиром и залитые ви­ном столы и таскали блюда с едой. Потом, уже куховаря у котлов, они возмущались тем, как не эстетично другие повара наваливают на та­релки горы снеди, нисколько не заботясь о ка­честве и красоте блюда, а посетители таверны так же безалаберно поглощают приготовленные кое-как продукты «второй свежести». В общем, как это часто бывает, тонкие натуры страдали в условиях грубой действительности.

Так продолжалось бы и дальше, если бы од­нажды в «Трех улитках» не произошел случай, который заставил власти Флоренции по-новому взглянуть на систему общественного питания. Все повара таверны, кроме Сандро и Леонардо, по своей обычной привычке жевать все, что глаз увидит и рука схватит, наелись поганок, не особенно отличая их от съедобных грибов, и отпра­вились к праотцам. Власти сначала хмурились и кидали на разборчивых в еде и потому остав­шихся в живых поваров недобрые взгляды. Но потом, к счастью для всего человечества, разо­брались в пикантной ситуации и даже поставили Леонардо руководить таверной. Теперь здесь готовили только из свежих продуктов и подава­ли украшенные зеленью густые супы, марино­ванную в винном уксусе говядину с чесноком и гарниром из овощей, грибов или зеленого са­лата и пасту. Кстати, говорят, что именно Лео­нардо да Винчи придумал приспособление для разрезания твердой мучной лепешки, какой в те времена была паста, на «съедобные веревки», как он якобы называл горячо полюбившиеся со­отечественниками спагетти.

Через несколько лет Леонардо, в активе кото­рого был уже целый список инженерных изобре­тений и так, по мелочи — полотна и скульптуры из мрамора, гипса, бронзы, получил приглаше­ние в Милан ко двору Лодовико Сфорца.

Герцог, умный, хитрый и чертовски обая­тельный боялся болезней (поэтому в его двор­це вольготно жилось врачам), ударов судьбы (поэтому там процветали астрологи) и почитал ученых (поэтому инженеры чувствовали себя во дворце как дома). Вот где для Леонардо, кото­рого хлебом не корми, дай только что-нибудь изобрести, было раздолье. «Точно так же, как железо ржавеет от неупотребления и как за­стойная вода гниет и разлагается, а на моро­зе превращается в лед, так и ум наш растра­чивается понапрасну, если мы не найдем ему должного применения».

Кроме того, уже в Милане выяснилось, что Леонардо умеет не только строить мосты и под­земные ходы, но и обладает острым языком, за­нимает первые места в телесных упражнениях и отлично поет. Лодовико присмотрелся к чрез­вычайно активному инженеру и тут же поставил его руководить организацией дворцовых празд­неств. Сейчас подобные банкетные залы в зао смогут провести ещё более грандиозное празднество.  В наше время уже не составит большого труда организовать практически любой банкет, на любую тематику и для любой группы людей. От таких банкетов зависело многое: успех сделки, брачные договоры и еще множество си­туаций, где необходимо было продемонстриро­вать не только хозяйское богатство, но и хозяй­скую изобретательность. уже через считанные дни Леонардо, ухоженный, с вьющейся, бла­гоухающей цветами бородой, любивший оде­ваться нестандартно: в короткий красный плащ в то время, когда все носили длинную одежду, и обожавший кутаться в шелка и бархат, стал во дворце всеобщим любимцем. Биографы писали о нем: «Блистательной своей наружностью, яв­лявшей высшую красоту, он возвращал ясность каждой опечаленной душе, а словами своими он мог заставить любое упрямство сказать «да» или «нет». Своей силой он смирял любую неис­товую ярость и правой рукой гнул стенное же­лезное кольцо или подкову, как будто они были сделаны из свинца». Он спал по особой систе­ме, каждые четыре часа по пятнадцать минут, экономя отпущенное ему Создателем время и успевая восстанавливаться. Он писал слева на­право, в зеркальном отражении, одинаково вла­дея обеими руками, отлично жонглировал, имел идеальную осанку, за которой тщательно сле­дил, и прохладно относился к женщинам, кото­рые буквально не давали ему проходу.

Герцог Лодовико жил на широкую ногу, вече­ра и ночи проводил в развлечениях и строгостью нравов не отличался. Чтобы позабавить свою юную жену Беатриче, герцог, бывало, приказы­вал наловить живых лис, диких кошек, шакалов и прочего зверья и выпустить в дом какого-нибудь очень знатного, но не очень храброго господина. Тот, разумеется, об этом ни сном ни духом, воз­вращался домой, а под кроватями и в шкафах его встречал шипящий и беснующийся зверинец. Разве не весело? Вообще же герцог славился относительным добросердечием, тиранствуя в меру. По крайней мере, во времена повального увлечения ядами ими не злоупотреблял и под­сыпал их только тем, кто был ему совсем уж как кость в горле. То есть по средневековым меркам считался очень даже миролюбивым человеком. Поэтому в гости к Лодовико ехали спокойно и за стол садились с превеликим удовольствием. В обеденном зале расставляли столы в форме буквы «Д», драпировали стены цветами, шитьем, гобеленами и лавровыми гирляндами. за глав­ный стол усаживались герцог и наиболее почет­ные гости, остальные размещались вокруг сто­ла, оставляя внутреннее пространство пустым для развлечений и снующей челяди.

В обязанности Леонардо да Винчи входило наблюдать за тем, чтобы все при дворе отлича­лось утонченностью и изяществом: от украшений верховых лошадей до пряжек на башмаках слуг. По уверениям биографов, «никогда пышность сплошного придворного праздника не была про­питана такой подлинной красотой и таким чу­десным вкусом», как в бытность при дворе Лео­нардо. Так же он должен был развлекать гостей игрой на сделанной собственноручно лире в виде конского черепа, загадками и забавными фацетиями или, по-нашему, анекдотами. Некоторые из них благодаря привычке гения записывать все в специальную книжку, которая всегда болталась у него прикрепленной к поясу, дошли до нас. На­пример, вроде этой, в которой рассказывалось, как одного художника спросили, почему на его картинах изображены божественно красивые люди, а вот детей он произвел на свет далеко не ангельской внешности. На что тот якобы от­ветил, что картины-то он делает днем, а детей, соответственно, ночью. Кроме всего прочего, Леонардо отвечал за сценические представления во дворце. Одно из них он показал на свадьбе племянника герцога и внучки неаполитанского короля, когда сконструировал на сцене невидан­ные декорации — небеса с планетами, каждая из которых символизировала образ божества. Актеры-планеты порхали на тросах и лебедках по небосклону и восхваляли новобрачных.

КРОЛИК С КАМЕЛИЯМИ

А уж как знатно кормил гостей герцога Лео­нардо, в чье ведение входил и надзор за празд­ничным столом! Говорят, именно он первым в Европе стал ставить на столы маленькие пор­ционные блюда, изящно украшенные и отлично приготовленные, которые давали возможность гостям хозяйничать в своих тарелках, а не кром­сать мясо огромными ножами на общем блюде. Понаблюдав, как гости за столом вытирают руки о специально подвешенные к стульям кроличьи шкурки, он, посчитав это занятие недостойным людей просвещенного XV века, отвлекся от чер­тежей осадных орудий и огнеметных приборов и изобрел матерчатые салфетки. К тому же гостей обносили миской с розовой водой, в которой следовало споласкивать руки. На столы подавали сливы на ломтиках вяленой говядины, укра­шенные цветами яблони, яйца, фаршированные кедровыми орешками, котлеты из лососины, нежные мясные шарики из вареной свинины, ис­толченной вместе с морковью, яблоками и яйца­ми. шарики потом обжаривали в кипящем масле и подавали на подушке из риса. Или телячьи ру­леты, когда в ломтики мяса заворачивали кусоч­ки ветчины и листья свежего шалфея, закрепляли всю эту конструкцию деревянными палочками и тушили в белом вине. Или гусиные яйца, из ко­торых через небольшое отверстие выпускали со­держимое, смешивали его со сдобными сухаря­ми, луком, мускатным орехом, протирали смесь через сито, опять наполняли скорлупки, запекали их в печи, а потом подавали с маслом и перцем.Или жирного гуся под фруктовым соком, для чего птицу, порезанную большими кусками, тушили в медовухе и вине, с кусками белого хлеба, уксу­сом и медом. После того как гусь потушился, в соус добавляли инжир и другие фрукты.

На таких банкетах подавали печенье из каплу­на, кроликов с соусом из камелий, рыбу на верте­ле, гренки со спаржей, жаркое из газели, отварные телячьи головы, ассорти из откормленных голу­бей, кур, говяжьего языка и ветчины, куропаток и фазанов с гарниром из оливок, жареных петухов под медовым соусом и павлинов с фисташками.

Таких перемен блюд насчитывалось до двух десятков. На десерт гостям предлагался «мо­лочный снег» или, по-нашему, взбитые сливки, колотый лед с сиропом и фруктами, засахарен­ная айва, финики и миндальные кексы. Их де­лали из муки, миндаля, яиц, масла, сахара илимонов. Тесто, в которое подмешивали целые миндальные орешки, оставляли полчаса на хо­лоде, а потом выпекали, нарезали на ломтики и еще раз ставили в духовку, чтобы кексы получи­лись твердые и хрустящие. Из марципана, кара­мели и сахара в то время на кухнях итальянской знати ваяли статуи, сценки из жизни богов и триумфальные арки. А под руководством Лео­нардо повара лепили марципановые стрелометы и карамельные пушки. Инженерная мысль была лучшей приправой для застолий у герцога. Гости ахали, выковыривали из желе флотилию крохотных сладких кораблей и грызли мачты.

Сам Леонардо не чревоугодничал, предпочи­тал пищу простую, без изысков, и, «дабы всегда пребывать в добром здравии», советовал при­держиваться нескольких мудрых правил. Суть их сводилась к тому, что надо остерегаться гне­ва, избегать дурного расположения духа, давать отдых голове и хорошо укрываться ночью. А также знать меру в физических упражнениях, не распутничать, есть только тогда, когда хочешь, ужинать легко, держаться прямо, не позволять животу торчать вверх, а голове опускаться, хо­рошо жевать пищу и следить за опорожнением желудка. Говорят, что именно Леонардо да Вин­чи принадлежит высказывание: «Если человек стремится к свободе, почему он птиц и зверей держит в клетках? Человек воистину царь зверей, ведь он жестоко истребляет их. Мы живем, умерщвляя других. Мы ходячие кладбища!» По этому поводу можно сказать, что мясо Леонар­до действительно не ел и частенько покупал у торговцев птиц в клетках, чтобы тут же их вы­пустить на свободу.

Распорядителем праздников у Лодовико Сфорца он прослужил целых тринадцать лет, до тех пор, пока герцога не захватили в плен французы. Впереди у гения эпохи Возрождения было еще много открытий, изобретений, не­написанных картин и кулинарных изысков. Как любил говорить сам Леонардо Ди сер Пьеро да Винчи, которого называли чародеем, служите­лем дьявола и божественным духом: «Я никогда не устану приносить пользу».

Идея телефона: Грей или Белл?

Американский журналист утверждает, что ему удалось получить доказательства того, что александер Грейам Белл (Alexander Graham Bell) не изобрел телефон, а украл идею этого устройства у другого ученого – Илайши Грея (Elisha Gray), сообщает АР. Спор о том, кто является изобретателем телефона, ведется еще с конца XIX века. И Белл, и Грей попытались  запатентовать устройство для передачи звуков на расстояние по проводам при помощи электрического тока в феврале 1876 года. Патент, в итоге, получил Белл, Грей попытался доказать свои права на изобретение через суд, однако проиграл. журналист Сет шулман (Seth Shulman), написавший книгу «Телефонный гамбит: В погоне за секретом Александера Грейама Белла» («TheTelephone Gambit: Chasing Alexander Graham Bell’s Secret»), утверждает, что ему удалось найти веские доказательства того, что телефон все-таки изобрел Грей. В своей книге, которая поступила в продажу в СшА в начале января 2008 года, шулман ссылается на лабораторный дневник Белла, который в 1999 году был переведен в цифровой формат и стал доступен широкому кругу исследователей. До этого момента доступ к записям Белла был закрыт по требованию его наследников. Из лабораторного дневника, указывает автор книги, следует, что идея изобретения, на которое в итоге Белл получил патент, появилась в записях изобретателя лишь за 12 дней до того, как он отправил заявку на устройство. До этого момента Белл безуспешно пытался реализовать другой принцип передачи звуков по проводам. В заявке Белла на патент, говорится в книге, приводится иллюстрация, на которой изображен человек, пользующийся аппаратом, позже известным как телефон. Эта же картинка с незначительными отличиями, указывает Шулман, фигурировала в пакете документов на изобретение, направленном Греем. Субъективными доказательствами того, что Белл позаимствовал идею телефона у Грея, говорится в книге, могут служить мемуары современников изобретателей. В них, в частности, рассказывается, что Белл сильно нервничал, когда ему пришлось демонстрировать изобретение в присутствии Грея. Несмотря на то, что патент достался ему, Белл почти не принимал участие в создании первых телефонов, над которыми работала компания, носящая его имя. Кроме того, Белл отказался давать показания на судебном процессе, в ходе которого Грей пытался доказать свое право на изобретение. В то же время, отмечает автор книги, даже если сама идея телефона принадлежала не Беллу, именно этот изобретатель сумел создать первую действующую модель аппарата. Грей, если допустить, что именно он придумал принцип работы телефона, дальше теоретических изысканий не продвинулся. Так что вклад А.Белла в техническое развитие человечества неоспорим, – добавим мы.