1.

…Семьдесят пять тысяч лет назад он тяжело топал по абшеронской земле, срывая губами пучки трав и листья кустарников и пожирая их в огромном количестве. У доисторического носорога практически не было врагов. В самом деле, кто решился бы напасть на такую махину, на этот живой броневик? Даже пещерные львы и медведи обходили носорога стороной, предпочитая более легкую добычу – оленей или антилоп. Человек в ту пору был слаб и неопытен, он бродил по саванне, охотясь на мелких тварей, собирая плоды и выкапывая коренья; лишь много позже люди научатся сообща загонять крупных зверей в ловушки. Ну разве что пятнистые гиены, сбившись в стаю, могли одолеть больного или умирающего носорога… Однако этот гигант не был больным, да и умирать вроде не собирался. Нет, ему решительно некого было опасаться.

Александр Хакимов (Баку, Азербайджан)

Но как-то раз он забрёл в небольшое озеро напиться воды. У берега вода была загрязнена густым слоем того, что люди потом назовут нефтью. Носорог заковылял к середине озера, туда, где вода, по его мнению, была почище, — и провалился в яму, полную густой, липкой нефти. Тяжело ворочаясь, он пытался выбраться, но вместо этого лишь всё больше и больше увязал.

Выбраться ему так и не удалось.

Позже к погибшему гиганту сбежались волки и гиены – и тоже влипли в нефтяную лужу. На трупы слетелись стервятники – и их постигла та же участь…

Со дна озера била нефть. Она густела у берегов, скапливалась в ямах и впадинах, тонким слоем покрывала поверхность воды. Озеро, ставшее своеобразной западнёй, в течение тысячелетий собирало свою страшную дань. В нем увязали крупные травоядные звери, пришедшие на водопой – и последовавшие за ними пожиратели падали. В озере пытались спастись олени, лошади и антилопы, удирающие от хищников, — и увязали вместе с преследовавшими их хищниками. Стаи перелетных птиц, коих называют водоплавающими, садились на поверхность озера, покрытую тончайшей нефтяной плёнкой, — и неминуемо погибали…

В 1938-ом году у посёлка Бинагады, севернее Баку, геолог Мастанзаде, аспирант Азербайджанского промышленного института, открыл так называемую бинагадинскую плейстоценовую флору и фауну, которая сейчас известна всему научному миру. Из пластов тягучего асфальта и суглинков, пропитанных нефтью, ученые-палеонтологи извлекли остатки древесины, побегов и плодов граната, тамарикса, можжевельника, тростника – всего двадцать два вида растений… Там же обнаружили огромное скопление ископаемых костей животных, ныне считающихся вымершими. Около сотни видов птиц, сорок видов крупных зверей и мелких зверюшек – пещерного льва, первобытного быка, дикой лошади, оленя, медведя, гиены, антилопы-сайгака, волка, гепарда, дикобраза… Два вида пресмыкающихся и более ста двадцати видов членистоногих… Озеро понемногу отдавало людям свою «коллекцию».

Это кладбище доисторических растений и животных сослужило науке добрую службу: благодаря останкам, сохранившимся в бинагадинском битуме, специалисты смогли определить, что росло на Абшеронском полуострове семьдесят-восемьдесят тысяч лет назад и кто обитал здесь в те времена. Палеонтология – та же криминалистика… На основании полученных данных учёные пришли к выводу, что в эпоху плейстоцена Абшерон был подобием африканской саванны.

Бинагадинское битумное озеро – уникальное явление Природы. Таких озёр в мире всего два: одно у нас, другое в США, в штате Калифорния (знаменитое ранчо Ла-Бреа Тар Питс, в переводе «Ямы Для Мазута»). Как видите, всего в двух точках планеты существуют места, где тщательно законсервированы останки флоры и фауны минувших эпох. В Калифорнии вокруг битумного озера создан специальный научно-исследовательский комплекс – в нем работают учёные, его посещают экскурсанты и туристы. У нас дело обстоит намного скромнее; тем не менее, в Бинагадах была проведена огромная, серьёзная, кропотливая работа и азербайджанскими учёными, и учёными бывшего Союза, и специалистами из-за рубежа, и множество находок стало интереснейшими экспонатами естественно-исторического музея имени Зардоби в Баку.

…Семьдесят пять тысяч лет тому назад он топтал абшеронскую саванну. А потом его нашли в тягучем асфальте, и множество опытных, умелых человеческих рук поработало над его костями: их извлекли, очистили, пронумеровали, перевезли, еще раз очистили и собрали полный скелет, укрепив его на специальном металлическом каркасе. И сейчас он, скелет носорога, которому палеонтологи дали название «бинагадинский», громоздится в полумраке музейного зала в окружении других подобных экспонатов. Даже в таком виде носорог производит впечатление какой-то первобытной силы, мощи, неукротимости…

Как это нередко бывает, мысли о прошлом перетекли в раздумья о настоящем, а там – и о будущем. Разглядывая мощный костяк доисторического носорога, нашедшего свою смерть в нефтяном озере, я вспоминал об авариях танкеров, после которых побережья морей и водная поверхность на многие мили загрязняются разлившейся нефтью, и в этой вязкой каше медленно и мучительно гибнут тысячи и тысячи морских зверей и птиц. Перед глазами стоял потрясающий цветной снимок известного голландского фотографа Франца Мартина Лантинга под названием «Нужна помощь». На снимке запечатлён агонизирующий тюлень, судорожно бьющийся в нефтяной луже и глядящий вам прямо в глаза… И кости древнего зверя показались мне мрачным предостережением. Нефть – это, безусловно, хорошо, это кровь современной цивилизации, вот только кровь не должна быть «дурной», иначе – беда.

2.

В октябре 2010-го года завершилось самое масштабное в истории океанографическое исследование Census of Marine Life, что можно перевести как «Перепись морской жизни». В проекте приняли участие 2700 ученых из 80-ти стран. Общий объём финансирования за 10 лет составил около 650 миллионов долларов, из которых очень существенную часть (75 миллионов долларов на координацию работ) выделил фонд Слоуна, специализирующийся на поддержке уникальных научных проектов. В результате «переписи» было открыто более пяти тысяч (!) неизвестных ранее видов морских животных, опубликовано 2600 научных статей, в публичном доступе в Интернете размещена сводная база данных, которая содержит около 30-ти миллионов записей об отдельных наблюдениях.

Исследования велись по полутора десяткам направлений и охватывали различные морские зоны, от коралловых рифов до абиссальных (то есть глубоководных) равнин, и различных морских обитателей – от одноклеточных организмов до акул и китов. Исследователями было совершено немало удивительных и ярких открытий: так, например, французские ихтиологи нашли в Коралловом море (к северо-западу от Австралии) вид акул, который без изменений сохранился с юрского периода, то есть со времен динозавров… Была найдена гигантская колония из десятков миллионов морских звезд на подводной горе вблизи Новой Зеландии, описана разновидность буревестников-«дальнобойщиков», ежегодный маршрут миграции которых имеет протяженность 64 тысячи километров (из Новой Зеландии в Россию, затем на Аляску, потом в Чили и через Тихий океан обратно на родину)…

Вам всё еще непонятно, каким образом обширные исследования океана перекликаются с доисторическим носорогом, о котором речь шла в самом начале? Минуточку терпения, сейчас объясню. Конечно, хотелось бы прежде всего порассуждать о фонде Слоуна… но не о деньгах в данном случае пойдет разговор.

О беспокойстве. О беспокойстве по поводу того, что загрязнение нефтью может привести к катастрофическим последствиям: море, покрытое черной плёнкой, и берег, покрытый черной коркой, и морские твари, умирающие медленной и мучительной смертью… Некое подобие такого техногенного Апокалипсиса мы могли видеть в Мексиканском заливе в 2010 году, когда из дыры в морском дне забила мощная струя нефти, и эту дыру долгое время никак не удавалось заткнуть. Ущерб Природе, горе людям, убытки компаниям… Но вот вам поразительный научный факт: в результате исследований в рамках Census of Marine Life именно в Мексиканском заливе (подчеркиваю – именно в Мексиканском заливе) были обнаружены глубоководные трубчатые черви, зарывающиеся в дно в поисках нефти, которая служит им питанием!

Я далёк от мысли о том, что какой-то человек, будь он даже трижды «зелёный», устроил аварию на буровой платформе, исключительно из тёплых чувств к нефтелюбивым червям. Совершенно фантастическую гипотезу о том, что масштабную утечку нефти в Мексиканском заливе организовали сами трубчатые черви, дабы комфортней себя чувствовать, я тоже отвергаю, хотя из этого мог бы выйти неплохой фантастический рассказ и даже голливудский блокбастер (представляете картину: черви злодейски прогрызают металлические конструкции и потом буквально тащатся от обилия нефти, фонтанирующей со дна морского?!). Я всё это к тому, что после прочтения статьи о новооткрытых червях мне пришла в голову странная и не очень уютная мысль: если даже в результате какой-нибудь страшной техногенной катастрофы вся наша планета покроется слоем нефти, жизнь на Земле, видимо, не иссякнет. Выживут, по крайней мере, трубчатые черви, питающиеся нефтью…

3.

А сейчас мне хотелось бы поговорить немного о планете Венера. Что? Какая связь между первобытным носорогом, новооткрытыми червями и Космосом? Ещё минуточку терпения, сейчас всё объясню. До недавнего времени, даже полвека тому назад, когда научные данные о Венере были очень скудны (планета окружена плотным, беспросветным облачным покровом, поди разгляди в телескопы, что там делается!), фантасты изощрялись во всяческих выдумках. Одни считали, что на Венере царствует каменноугольный период или подобие земного мезозоя, с бронтозаврами и птеродактилями. Другие считали, что Венера представляет собой сплошную пустыню из природной пластмассы. Третьи, наоборот, полагали, что Венера покрыта сплошным океаном, без единого клочка суши. Была, однако, и такая гипотеза: Венера покрыта океаном, но не воды, а нефти! Во всяком случае, в фантастической повести ленинградца Александра Шалимова «Планета туманов» (1967-ой год) Венера выглядит именно так – сплошной океан бурлящей нефти, и в этом чёрном, маслянистом океане плавают венерианские формы жизни, гигантские жирные черви, пожиратели нефти. А? Каково? Шалимов, геолог по профессии, словно в воду глядел (вернее, в нефть…). Но многолетние космические исследования показали: Венера – это сплошная раскалённая пустыня (не пластмассовая, нормальная) без малейших признаков жизни, пустыня, над которой беспрерывно ревут ураганы и бушуют грозы. Однако «нефтезависимых» червей, пусть даже и не гигантских, обнаружили всё-таки у нас, на Земле…

Короче говоря, я призываю к осторожности. Давайте будем крайне осторожны и не станем превращать реальную нашу Землю в выдуманную Венеру – в ту, которая полностью покрыта нефтяным океаном. Случайно ли, преднамеренно ли, по неосторожности или из жадности – но если мы выпустим огромные массы углеводородов из земных недр, куда они, углеводороды, были впрессованы миллионы лет назад, то наша планета запросто может сделаться открытым нефтяным резервуаром. Это будет довольно своеобразный мир. В таком мире наступит, конечно, раздолье трубчатым червям, но не останется места ни для кого другого.

4.

Не так давно агентство ИТАР-ТАСС, ссылаясь на британский научный еженедельник «New scientist», сообщило о сенсационной находке итальянских ученых. Они обнаружили на дне Средиземного моря вид лорацифер (морских беспозвоночных), которые для поддержания жизни абсолютно не нуждаются в кислороде! Как известно, все живые организмы, населяющие нашу планету, в процессе газообмена потребляют либо кислород (животные), либо углекислый газ, являющийся соединением кислорода и углерода (растения). Новооткрытые лорациферы, как сказано, «не дышат кислородом, а получают энергию при помощи водорода». Это наводит меня на ещё более «бодрые» мысли. Теперь я уверен, что если мы вырубим все деревья и уничтожим все растения, и вследствие этого останемся без кислорода, и благополучно вымрем, — тоже не беда! В мире, лишенном кислорода, останутся лорациферы. Тоже неплохо. Жизнь, как-никак.

5.

А совсем недавно в одном из калифорнийских озер были найдены уникальные бактерии, в ДНК которых входит страшно ядовитый мышьяк! И если… Молчу, молчу…

_