Он лихо колотил понты…

Жаргон преступного мира, его тайный язык появился с появлением преступности. Кстати, поэт, отчаянный босяк, гуляка и романтик ХV века Франсуа Вийон создал одиннадцать баллад на языке французских уголовников – кокийяров. До сих пор даже в самой Франции эти тексты до конца не переведены на «нормальный» литературный язык и не поняты. А Сервантес в «Дон Кихоте» знакомит нас с тайным языком каторжников.

«Офеня» в блатном языке

По словарю В. Даля офеня (афеня) — это кантюжник, разносчик с извозом, коробейник, щепетильник, мелочной торгаш вразноску и вразвозку по малым городам, селам, деревням, с книгами, бумагой, шелком, иглами, с сыром и колбасой, с серьгами и колечками.

Расцвет уголовного русского жаргона тесно связан с тайными условными языками ремесленников и торговцев. Да-да, в условиях мануфактурного производства существовало МНОЖЕСТВО таких языков, которые оказывали на «блатную музыку» огромное влияние.

Если кому-либо интересны подробности, отсылаем к замечательной монографии профессора В. Бондалетова «В.И. Даль и тайные языки в России».

Начиная с XIX века, язык офеней начали изучать лингвисты. Профессиональные исследователи уголовного жаргона давно отметили прямую связь офеньского языка и фени.

Одновременно существовал и особый каторжанский, арестантский язык с вкраплениями жаргона мазуриков и офеней. Новый всплеск в развитии фени отмечается во второй половине ХIХ века, когда произошло становление таких крупных южных торговых центров, как Одесса и Ростов, и в уголовный жаргон стали активно проникать южные слова, еврейская лексика на идише и иврите.

Так что, как видите, уголовный жаргон – явление не только современной нам эпохи. Своя блатная феня есть практически в любом языке, где имеются криминальные прослойки и сообщества. А имеются они везде и имелись всегда.

Кто говорит на фене?

Пользующихся феней можно разделить на две основные группы, соответственно, на две основные группы обитателей тюрьмы – братву и остальных, так называемых пассажиров.

Для первых это, как родная стихия, это носители языка, для вторых – это, скорее, иностранный язык, который они изучают по необходимости. Первые иногда и не умеют выражать свои мысли по-другому. Они думают на фене. Вторые зачастую достаточно быстро начинают ее понимать, но вот пользуются с трудом, обычно только для обозначения понятий, специфических для тюрьмы и блатного мира и отсутствующих в вольной жизни.

Есть и немаленькая прослойка так называемых наблатыканых – представителей второй группы, своим поведением и языком стремящихся «проконать» под блатных. Уважением они не пользуются ни у первой группы, ни у другой.

Назвать феню чисто прерогативой уголовного мира — как минимум несерьезно. Сейчас трудно сказать, что и куда перешло: из фени в повседневную речь или обратно. И где проходит между ними грань. Как и между так называемой нецензурной и цензурной речью.

Отметим, что изучать феню теоретически, если кому-то вдруг придет в голову такая мысль, все равно что учить иностранный по словарю. И не стоит вставлять всякие блатные словечки в свою речь с целью «проконать» под своего в блатной среде.

Ничто не даст вам большего уважения, как естественность поведения и речи. Самодостаточность и уверенность в себе и своих принципах ценится больше всего в любой среде, и криминальное общество здесь не исключение. Даже если ваши принципы не совпадают с воровскими. Если такие качества есть в наличии, речь будет выражать ваше внутреннее состояние. Если же там сумбур, страх, тщеславие и самолюбование, то никакие модные словечки не скроют это.

Кстати, о словарях…

Уголовный жаргон стали изучать еще в царской России. Ряд статей и монографий увидел свет в первые годы Советской власти. Позже исследовать феню считалось дурным тоном, и она печаталась лишь в справочниках Министерства внутренних дел сугубо для служебного пользования.

В 1982 году во Франкфурте-на-Майне издательство «Посев» выпустило «Словарь Арго ГУЛАГа» под редакцией Б. Бен-Якова. Тогда же появилось и нью-йоркское издание «Словаря блатного жаргона в СССР». Спустя год в Нью-Йорке В. Козловский выпустил «Собрание русских воровских словарей» в четырех томах. В начале 1990-х «блатную музыку» начали печатать и в СССР.

Здесь же надо отметить знаменитого француза Жака Росси, 21 год оттарабанившего на островах ГУЛАГа, написавшего фундаментальный «Путеводитель по ГУЛАГу» – нечто похожее на толковый словарь лагерной жизни и лексики.

Также среди корифеев жанра надо обязательно вспомнить Фиму Жиганца (в миру – Александр Анатольевич Сидоров из Ростова). Он один из крупнейших и авторитетнейших исследователей русского воровского арго, его этимологии и истории, автор словарей и трудов по истории воровского мира, журналист, ученый-филолог, поэт и переводчик, в том числе классической поэзии на блатной жаргон, и отставной офицер внутренней службы России, 20 лет непосредственно общавшийся с носителями языковой криминальной традиции.

И в заключение пытливому читателю предлагается сравнить в переведенном на блатную феню стихотворении всем нам известный со школьной скамьи оригинал! Кстати, в переводе и с комментариями А.А. Сидорова.

КРАНТЫ ЖИГАНУ Урыли честного жигана И форшманули пацана, Маслина в пузо из нагана, Макитра набок – и хана! Не вынесла душа напряга, Гнилых базаров и понтов. Конкретно кипишнул бродяга, Попер, как трактор… и готов! Готов!.. не войте по баракам, Нишкните и заткните пасть; Теперь хоть боком встань, хоть  раком, Легла ему дурная масть! Не вы ли, гниды, беса гнали И по приколу на дурняк Всей вашей шоблою толкали На уркагана порожняк? Куражьтесь, лыбьтесь, как параша, – Не снес наездов честный вор! Пропал козырный парень Саша, Усох босяк, как мухомор! Мокрушник не забздел, короста, Как это свойственно лохам: Он был по жизни отморозком И зря волыной не махал. А хуль ему?.. дешевый фраер, Залетный, как его кенты, Он лихо колотил понты, Лукал за фартом в нашем крае. Он парафинил все подряд, Хлебалом щелкая поганым; Грозился посшибать рога нам, Не догонял тупым калганом, Куда он ветки тянет, гад! Но есть еще, козлы, правилка воровская, За все, как с гадов, спросят с вас. Там башли и отмазы не канают, Там вашу вшивость выкупят на раз! Вы не отмашетесь ни боталом, ни пушкой; Воры порвут вас по кускам, И вы своей поганой красной юшкой Ответите за Саню-босяка!

НА СМЕРТЬ ПОЭТА Погиб Поэт! – невольник чести – Пал, оклеветанный молвой, С свинцом в груди и жаждой мести, Поникнув гордой головой!.. Не вынесла душа Поэта Позора мелочных обид, Восстал он против мнений света Один, как прежде… и убит! Убит!.. к чему теперь рыданья, Пустых похвал ненужный хор И жалкий лепет оправданья? Судьбы свершился приговор! Не вы ль сперва так злобно гнали Его свободный, смелый дар И для потехи раздували Чуть затаившийся пожар? Что ж? веселитесь… он мучений Последних вынести не мог: Угас, как светоч, дивный гений, Увял торжественный венок. Его убийца хладнокровно Навел удар… спасенья нет: Пустое сердце бьется ровно, В руке не дрогнул пистолет. И что за диво?… издалека, Подобный сотням беглецов, На ловлю счастья и чинов Заброшен к нам по воле рока; Смеясь, он дерзко презирал Земли чужой язык и нравы; Не мог щадить он нашей славы; Не мог понять в сей миг кровавый, На что он руку поднимал!.. Но есть и божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждет; Он не доступен звону злата, И мысли, и дела он знает наперед. Тогда напрасно вы прибегнете к злословью: Оно вам не поможет вновь, И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь!

Комментарий А.А. Сидорова

УРЫТЬ – убить, уничтожить. Одно из любимых слов уголовников.

ЧЕСТНЫЙ, честняк, чеснок – уважительное определение в уголовно-арестантском мире: «честный вор», «честный пацан», «честный арестант» и проч. Другие подобные эпитеты: «достойный», «правильный», также – «праведный».

ЖИГАН – отчаянный, дерзкий, «горячий» преступник, уголовник. Положительная характеристика. В арго слово пришло из русских говоров, где корни «жиг», «жег» связаны со значениями «палить», «гореть», «производить чувство, подобное ожогу», а также с нанесением болезненных («жгущих») ударов. И слово «жиган» первоначально связано с огнем (кочегар, винокур, человек, запачкавшийся сажей), позже – с «горячими» людьми (плут, озорник, мошенник).

В уголовном мире царской России «жиганы» были одной из самых уважаемых каст. В каторжанской иерархии, по свидетельству одного из исследователей преступного «дна» дореволюционной России, писателя и журналиста А.Свирского, «жиганы» относились к высшему разряду – «фартовикам», причем к сливкам «фартового» общества. И до сих пор в сознании шпанского братства жиган – удалец, герой, сорви-голова.

ФОРШМАНУТЬ – обесчестить, оклеветать.

МАСЛИНА – пуля.

МАКИТРА – голова.

ГНИЛЫЕ БАЗАРЫ – нехорошие разговоры.

ПОНТЫ – притворство, показуха, лицемерие.

КОНКРЕТНО – серьезно, резко, бескомпромиссно. «Конкретный» – так определяют человека, который не занимается болтовней, а быстро, четко делает дело. Особенно часто говорят так и о суровых людях, умеющих скоро и жестко разобраться со своими недругами: «Это – пацан конкретный».

КИПИШНУТЬ – возмутиться, устроить скандал, поднять голос против кого-либо.

ПОПЕР, КАК ТРАКТОР – чаще говорят: «Попер, как трактор по бездорожью»; «переть по бездорожью» то же, что «переть буром» – напролом, не думая о последствиях, не боясь никого, отчаянно.

МАСТЬ ЛЕГЛА – так вышло, такая судьба.

БЕСА ГНАТЬ – лгать, болтать пустое, обманывать.

ПО ПРИКОЛУ – ради смеха, под настроение, по прихоти.

НА ДУРНЯК – рассчитывая на чье-то простодушие или глупость.

ШОБЛА – компания, сообщество, группа подельников.

УРКАГАН, урка, уркан, уркач – опытный уголовник. Из жаргона сибирской каторги, от искаженного «урки» – уроки, дневные рабочие задания для ссыльнокаторжных.

ТОЛКАТЬ ПОРОЖНЯК – говорить пустое, ерунду, бессмыслицу. Заимствовано из жаргона железнодорожников.

КУРАЖИТЬСЯ – веселиться, радоваться, гулять. Также – издеваться над кем-то, насмехаться. От французского «кураж» – отвага.

ЛЫБИТЬСЯ, КАК ПАРАША – широко улыбаться. Вообще, «лыбиться» – грубопросторечная лексика. Но приведенный выше фразеологизм – чисто босяцкое выражение.

НАЕЗДЫ – нападки.

ЗАБЗДЕТЬ – перепугаться, дать слабину.

ОТМОРОЗОК – преступник «без понятий», не знающий никаких границ, лишенный даже зачаточных представлений о справедливости, чести, легко идущий на пролитие крови, убийства.

ВОЛЫНА – пистолет. Из казачьих говоров, где «волына» – ружейный ремень.

А ХУЛЬ ЕМУ? – а что ему?

ЗАЛЕТНЫЙ – чужой, нездешний. На уголовном сленге также – «гастролер».

КЕНТ – друг, приятель.

КОЛОТИТЬ ПОНТЫ – в данном случае: красиво проводить время, бездельничать, также – работать на показуху, на имидж.

ЛУКАТЬ, лукаться – чего-либо искать, вызнавать, бродить в поисках; в блатном жаргоне – из русских говоров.

ФАРТ – счастье, удача.

ПАРАФИНИТЬ, лить парафин – обливать грязью, клеветать, унижать.

ХЛЕБАЛОМ ЩЕЛКАТЬ – в данном случае: безответственно болтать.

ПОСШИБАТЬ РОГА – избить, лишить авторитета; примерно то же, что «башку оторвать». Особенно нетерпимо такое оскорбление еще и потому, что человека относят к породе «рогатых». Сравнение с рогатым скотом в жаргоне чрезвычайно унизительно: «черт», «демон», «демонюга», «козел», «бык», «рогомет», «олень» и проч.

ДОГОНЯТЬ – понимать.

КАЛГАН – голова.

ВЕТКИ – руки, кисти рук, пальцы.

КОЗЁЛ – страшнейшее оскорбление в уголовно-арестантском мире.

ПРАВИЛКА – судилище, сходка, на которой воры или «авторитеты» обсуждают серьезный проступок уголовника.

СПРОСИТЬ, КАК С ГАДА – убить или (в лучшем случае) тяжело искалечить. За проступок с босяка или вора могут либо «спросить, как с гада», либо «спросить по-братски», то есть ограничиться ударом или затрещиной («дать почувствовать братскую руку»).

БАШЛИ – деньги, соответственно, башлять – платить.

ОТМАЗ – оправдание.

КАНАТЬ – проходить, удаваться; «не канает» – не проходит.

ВЫКУПИТЬ – понять, разоблачить.

НА РАЗ – тут же, сразу.

БОТАЛО – язык (чаще – дурной язык).

ПУШКА – пистолет.

КРАСНАЯ ЮШКА – кровь.

Подготовила Татьяна ЛЫЧАГИНА